МИЛОСЕРДИЕ • (псевдоним на выбор)
предпочтительный пол: женский
монахиня • целительница (от конца 20 века - медсестра) • певица

Излюбленное амплуа Милосердия - "Христова невеста", девушка, посвятившая себя церкви. Она умеет унять чужую боль, как физическую, так и душевную, одним лишь своим пением. Люди говорили, что она творит чудеса, потому что у многих излечивались даже смертельные болезни после того, как они её послушают. Когда она пела вместе с другими монахинями - это не указывало так отчётливо на неё, но, когда одна из настоятельниц обратила внимание на выдающийся голос Милосердия и предложила ей исполнить несколько псалмов соло, дар воплощения (но для них, разумеется, это выглядело как "святого человека") стал очевиден. До этого Милосердие ухитрялось ни разу не погибнуть, однако, то настойчивое внимание, что все стали ей оказывать, смутило её до такой степени, что она пошла на перерождение. Она обставила это как трагический несчастный случай.
Второе воплощение Милосердия было убито Гневом. Эта ипостась являлась самой боевой и решительной. Всё ещё не принимая способа решения проблем с помощью грубой силы, вторая личина Милосердия не лезла за словом в карман, вела себя энергично и бойко. Она любила большие компании, любила привлекать внимание - в отличие от более чем скромной первой ипостаси.
Третье воплощение ещё более мягкое и ласковое, чем все предыдущие. Она всё ещё может исцелять голосом (лучше всего это по-прежнему делают молитвы, однако, сгодятся и обычные песни и стихи, главное - в них не должно содержаться ни слова о насилии и жестокости). Кроме того, Милосердие обладает светящимися крыльями, идентичными ангельским (есть предположение, что ангелов начали рисовать именно с неё). Они состоят из чистой энергии, поэтому большую часть времени их не существует, однако, едва лишь она их распахивает - у всех, кто находится вокруг, не только начинают исчезать любые раны, а, кроме того, никто больше никому не может навредить. Опустошённые даже высшего уровня от ауры крыльев засыпают, а люди забывают, почему поссорились, и примиряются. Аура крыльев Милосердия является смертельной для Гнева и Ненависти. Кроме того, Милосердие может воскресить абсолютно любое воплощение, даже убитое навсегда, ценой собственного перерождения в следующую форму.

ОБАЯНИЕ • (псевдоним на выбор)
предпочтительный пол: без разницы
путешественник • специалист по связям с общественностью

Обаяние не мыслит себе жизни не в центре толпы и гуще событий. Вчера оно самозабвенно занималось сёрфингом, сегодня увлекается фотографией, а завтра на полном серьёзе поедет покорять Эверест. Энергичное и непостоянное, Обаяние заводит друзей и увлечения так же легко, как покидает их. Нет, вовсе не потому что ему на всех наплевать - он лишь придерживается философии, по которой никого нельзя удержать, все появляются и уходят в надлежащий им срок.
Обаяние не любит говорить ни о чём мрачном и негативном, например - о катастрофах, смертях, тяжёлых болезнях. Он вообще по возможности старается оставаться всегда в приподнятом настроении. Несмотря на то, что его улыбку часто принимают за фальшивую, потому что, мол, невозможно постоянно оставаться в таком состоянии, обязательно огорчаешься хоть иногда - он искренен. Просто Обаяние умеет во всём видеть хорошую сторону, зачастую предпочитая вообще только её и замечать, причём вполне сознательно, по добровольному выбору отказываясь признавать дурное в событиях и людях.
Способность Обаяния - своим присутствием рядом с кем-то и звучанием голоса внушить необходимость верить каждому слову и выполнять любую его просьбу. Оно может сделать любого человека абсолютно неотразимым для других, но, в отличие от последствий чар Любви, обожание это будет иного рода, как перед кем-то бесконечно уважаемым. Благодаря Обаянию появилось большинство кумиров молодёжи. Благодаря ему же все пиарщики, продавцы в магазинах и поставщики услуг становятся успешными, даже работая не так уж качественно. Кроме того, пока Обаяние близко - оно может заставить повторять свои движения, разделять его образ мыслей и мировоззрение, а также, не задумываясь, верить, что всё, предложенное им, правильно и необходимо. У Обаяния не вызвало бы никаких проблем создать из своих последователей любую секту и толкнуть их на что угодно. Правда, Обаяние ненавидит насилие и вряд ли поступит так - разве что ради самозащиты. Однако, его отвращение к жестокости и причинению боли так велико, что с большей вероятностью оно пожертвует собой.

На короткие секунды Ледяной успевает прикрыть глаза, надеясь, что девушка уйдет. Им не о чем говорить, их слова ничего не значат для другого. Ей не понять, что такое настоящий холод, не познать никогда, что такое глубина пустоты, из которой можно лишь тянуться, как со дна омута куда-то вверх, тянуться, падать снова, начинать все сначала, промерзать до костей, забываться в этом холоде, и все равно - продолжать бороться в никому не нужном упрямстве.
Любовь - чувство слишком живое, слишком яркое для него самого, находящееся где-то за гранью понимания, за гранью самого восприятия. Его невозможно сформулировать, его невозможно познать, как ни старайся, противоречивое, кажущееся неподвластным логике. Так почему его до сих пор это беспокоит? Почему он вообще ее слушает, почему отвечает? Зачем вообще нужен весь этот разговор, когда они мыслят даже совершенно разными категориями?
Додумать Джей не успевает: такая чуждая, такая живая энергия вырывается из-под контроля, наполняет все пространство Чертога, отражается от прозрачных ледяных стен, мечется, путается в хрупких обламывающихся ветвях, бьет наотмашь, как пощечиной. Теплая, беспорядочная, с запахом слез, с терпким пьянящим привкусом вина и солнца, слепящим глаза, горячая и нежная одновременно… Лед осыпается под ее внезапным натиском, дробится хрупкими осколками под ноги, но не тает.
Истерика? Да, кажется, именно так это называется, когда эмоции срываются в бесконтрольный полет, разрушительный и хаотичный, не имеющий никакой настоящей цели, прорвавшиеся с болью вопреки здравому смыслу. Это тоже - своего рода плач, это крик, бьющий по нервам, беспомощный, безнадежный и здесь, на самом деле абсолютно бессмысленный.
Трещины змеятся по ближайшей колонне, раскалывают ее, заставляют обрушиться, но в этом вихре эмоций не находится места звуку. Безразлично. Собственный Чертог и его судьба давно перестали его волновать, порой заставляя удивляться, что он вообще еще существует. Безразлично ровно до того момента, как ее сила бьет по нему самому, пытаясь пробраться внутрь, пытаясь не то согреть, не то сломать, пытаясь достучаться до чего-то, чему он не знает названия. Боль отрезвляет, выдергивает из апатии, от нее кружится и темнеет в глазах. Боль, загнанная глубоко внутрь, похороненная под холодом и апатией, дремавшая до этого момента предательским ядом, граничащим с безумием, выдранная, выпущенная на свободу этой нелепой не то помощью, не то атакой. Смешанная с мыслями, перемешанная с эмоциями, которых нет и быть не должно, перемешанная с ненавистью к самому себе, разочарованием и страхом, вгрызающаяся острыми зубами беспощадно в один миг спущенных с цепи воспоминаний, окунающих с головой в не столь отдаленное прошлое… Слишком глубоко.
- Уходи, - это уже не просьба и не предложение, это - почти что угроза. Ледяным, пронзительным холодом в ответ на это неуместное, навязанное, выламывающее душу тепло, стремящееся пробиться туда, куда он не готов ее впустить, туда, где ей нечего делать, где ничего для нее нет, а то, что есть - никого не касается на самом-то деле. Злость? Да, это злость, выплавленная из янтаря яркой вспышкой.
- Мне нечего больше тебе сказать. А то, что я чувствую на самом деле, тебя не касается.
Нет, Лу не та, с кем он готов разговаривать, не та, кого он хоть когда-то стал бы слушать, ему слишком чужда ее стихия, слишком далек образ мыслей. От ее чувства, разлитого в воздухе, нечем дышать, его слишком много, слишком ярко, и слишком - бессмысленно. Чувство Любви - светлое чувство, почти всегда светлое, но здесь и сейчас от него не становится легче, здесь и сейчас ее отголоски причиняют лишь боль, ломают остатки самоконтроля, подводят к границе, за которой ничего не будет, за которой есть только чернота.
Не дожидаясь, пока девушка сделает это сама, Джей открывает врата за ее спиной, резким, не терпящим возражений жестом, от которого падает температура вокруг, резко, словно стремясь заморозить все то, что посмело вторгнуться на его территорию. Выстудить и изгнать порывом ледяного ветра, вытолкать за дверь, развести их снова по разными параллелям разных миров, вернуть все на свои места, и не думать, не чувствовать больше ничего сейчас, чтобы просто не сойти с ума…
- Уходи, Лу, - повторить это последний раз, ловя ветер за призрачный хвост, усилием воли заставляя стихнуть поднявшуюся было метель, возвращая все на свои места. Только коричная нота так и остается повисшей в воздухе, заставляя морщиться. Но это уже не имеет никакого значения.

Ненависть знал, что этот, с не подлежащим обжалованию смертным приговором, отпечатавшимся во взгляде, походке, движениях, не остановится ни на секунду и не пощадит. Повелитель холода, убийца миллионов, потусторонняя тварь пришла казнить, а не философствовать, приглядываться к новому и вникать в чужую ситуацию. Нельзя утверждать, будто это вовсе ничуть не испугало элементаль, он ещё не так глубоко и подробно разобрался в том, что из себя представляет жизнь, чтобы прийти к выводу, нуждается ли он в ней или нет. Зато ледяной маньяк, кажется, уже всё определил вместо Ненависти. Что ж, обойдёмся и без его снисхождения! Паршиво и гнусно нарваться вот, в час, когда тебя корёжит от десятков неразрешимых вопросов и собственной же природы, которую ты никак не мог успеть как следует изучить и подчинить, хоть как-нибудь направить в адекватное русло, на такого самоуверенного ублюдка, возомнившего, будто вправе определять, заслуживают другие будущего или нет, и до какой степени их покалечить, чтобы ненадолго остановить. Неужто верит, что наказанный через унижение, боль и ужас что-то поймёт и пересмотрит своё поведение?! Нет! Скорее уж, воспылает в несколько раз возросшим желанием растерзать глумящегося над ним и заставляющего страдать ублюдка!
То, из чего состояла суть элементали, покидало его через разверстую рану, нанесённую мечом безымянного - для Ненависти, ничуть и не интересовавшегося, как зовут противника, причинившего ему такой ничем не заслуженный, как он считал, вред, - монстра. Разумеется, силы тоже утекали. Через чудовищную, разрывающую на части, необратимо калечащую нутро боль Ненависть обретал понимание себя, своего врага и всего этого мира в целом. Здесь это нормально - бить наотмашь лишь за то, что ты отличаешься. Если бы реальность не была устроена именно так - он, Ненависть, не смог бы в ней родиться. Вот что обеспечило его существование! Не конкретная личность, и даже не их группа! Все они, без исключения! Все эти паршивые, мелкие, лживые, трусливые людишки! Это они приволокли его с той стороны небытия, ничуть не интересуясь его мнением!
К счастью для Ненависти, запас энергии оказался достаточно богатым, чтобы он сумел продолжать, невзирая на полученные повреждения.
- Никогда... Не прощу... Человечество! - свирепо зарычал элементаль гулким низким басом, словно какой-то гигантский мощный мотор сумел вдруг заговорить. - Никогда... Не прощу... Тебя! Будь ты проклят!
Ненависть потянулся к нутру палача, к мамой его сути, пытаясь нащупать там хоть одну каплю родной энергии, а, если там ничего не окажется, зачерпнуть от себя и вложить столько, сколько поместится. Сколько чёртов Судья сможет сожрать, не захлебнувшись и не подавившись насмерть. Смотри! Се вкушаешь ты от плоти моей, получи же чёрное причастие и сожги себя этим ядовитым подарком изнутри! Ненависть не ждал, пока тело жертвы адаптируется к его энергии, он продолжал вливать и вливать. Судья явился к нему с мечом, явился стирать из ткани мироздания, так пусть пожнёт то, что посеял!
- Ты мог бы научить меня жить, но тебе было проще, легче и быстрее попытаться уничтожить!
Ему нечем учиться - посмеете вякнуть? В его сердце только разрушение, отторжение всего и вся, пир во время чумы, пляска на костях? Правда, что ли? Ха! Можно подумать, у этого вот есть, чем меняться к лучшему, любить и заботиться! Но холодная мразь априори ставит себя выше, совершеннее, честнее! Она не колебалась, как и бесчисленное множество раз до. Куску ледяного дерьма не пристало возиться с плебеями, перевоспитыаать их, показывать верное направление. Рассечь напополам или обезглавить - и дело с концом!
Ненависть - страстная эмоция, и, пусть она и опустошает душу, она тоже помогает оставаться живым и настоящим. Очень странно всё прощать обидчикам, подставлять другую щёку после оплеухи, вставать из лужи и просто идти по своим делам дальше, а не лезть в драку после того, как тебя уронили в неё нарочно, или отпускать грехи, когда вырезали твою семью и друзей. Беззубые заповеди Агнца-импотента соблюдают единицы. И это нездорово! Праведное возмущение - естественная реакция организма! А на чём держится палач? Что заставляет его двигаться вперёд, а не разжать пальцы над обрывом, позволяя мечу упасть с непомерной высоты и разбиться? Преследуют ли его кошмары прошлых ошибок? Хорошо бы, таким надо порой напоминать, кто они, чтобы отрезвлять и не давать чересчур задирать от спеси нос!
- А ведь я ничем не хуже тебя, каратель с кровавыми ладонями! Знаешь, у скольких в сердцах ты породил меня?! Знаешь, как многие желают, чтобы тебя не стало, палач?! Я слышу их голоса в своей голове! Они кричат, взывают ко мне, требуют стереть тебя с лица земли! Так получай же, мучитель! Сгинь, инквизитор!
Он бы заменил абсолютно всё серебро этого урода, это вызывающе ярко сверкающее и бьющее по психике чистотой эгоцентричного божества серебро - своим хищным золотом, производящим тот же эффект, что и расплавленный металл в желудке человека. Ненависть не волновало, как его щедрый и губительный дар будет корёжить Судью, заставляя кричать и биться в корчах, пока не сдохнет. Поделом. Кто вздохнёт или прольёт слёзы над чёрствым, бесчувственным, жестоким чудовищем? Кому вообще есть дело до участи ледяной бестии? Если он исчезнет навсегда - большинство улыбнутся с облегчением и заживут спокойно!
Чем больше элементаль поступал по собственному разумному выбору и чем чётче понимал происходящее - тем сильнее его внешний облик напоминал человека. Он говорил, а его оболочка формировалась из бесформенной, хлещущей во все стороны, вращающейся безумным смерчем энергии в компактную и удобную форму. Двигаться становилось всё легче, а для того, чтобы сплетать слова в длинные фразы и произносить их вслух, больше не требовалось таких колоссальных усилий над собой, как ради первого крика. Его грудная клетка затянулась, но там, куда угодил клинок Справедливости, красовался теперь грубый безобразный шрам. Ненависть, впрочем, собирался им гордиться - при условии, что выберется из передряги.

Хотя сама Ярость вовсе не считала, что в мире не нужны закон и порядок, природные явления, не нуждавшиеся ни в первом, ни во втором, всегда интересовали её и даже вызывали лёгкую зависть. Она - прямое дитя этой свирепой и страстной вольницы, и в миг, когда Ярость сделала первый шаг по планете, она осознавала себя как всесокрушающую мощь. Это лишь много позже она поняла, что и её есть, кому обуздать. Да, остановить - но не сломать, и наказанию Джей этого тоже не удастся! Ярость, не лишённая толики здравого смысла, соглашалась, что кара постигла её вполне заслуженно, но не была уверена, равновесна ли та проступку. Прежде Ярость вообще не думала, что воплощение реально не пустить в Верхний Предел, доступ туда ей казался ещё более естественным и простым, чем дыхание. Новый опыт вышел ошеломляющим - и она чувствовала себя разбитой, лишённой опоры, ведь то, что ей казалось незыблемым, на поверку вышло хрупким, как стекло. Неужели Джей не понимает, что Ярость никак не контролирует некоторые вещи, и что требовать от неё спокойствия и сдержанности - всё равно что тушить пожар керосином?! Или какого поведения от неё ожидали?! Объяснили бы хоть! А то выкинули, как нашкодившего котёнка или мышь-воровку, да и весь разговор.

Акция №8. Ведьмы

Четырнадцать необычных женщин. Четырнадцать совершенно разных характеров и судеб, объединённых лишь одним - даром, больше похожим на проклятие. Большинство из них не знакомы друг с другом. Некоторые враждуют. Ведьмы - наследницы удивительной силы, в прежние времена способной защищать империи или разрушать их. Что же осталось теперь? Четырнадцать человек, живущих не лучше всех остальных, безвестных, рассеянных по всему миру.

Но для начала представьте себе, что Вселенной не существовало. Ни в каком виде. Расстояние, время, пространство ещё не изобрели, и, разумеется, в этой точке абсолютного нуля не было ничего. Равновесие мироздания оставалось безупречным, так как некому и нечего было нарушать. Пустота молчала, не испытывая потребности в общении, не думая, не осознавая свою суть, ведь Разум ещё не родился. Она была абсолютно безразлична ко всему, не имея ни одной привязанности - даже к самой себе. И она могла оставаться в этом состоянии вечность - которая тоже ещё не существовала.
Пустота ничего не хотела и не понимала, как это - хотеть.
Но однажды в ней самозародилась раскалённая искра. Единственная искорка, очень-очень горячая. Насколько тоскливо и невыносимо было нулю, изначальной точке, оставаться глухим, пассивным, бесплодным, насквозь протравленным одиночеством, что он рассердился на это? Бешенство некоей сущности, которую заставляют не быть, отрицание невозможности жизни. Акт рождения - всегда сакрален и невыразим обычными словами, трудно объяснить, как и откуда берутся вдруг душа и сознание, которых ещё недавно не было и в помине, но искра полыхнула так ярко и мощно, что прожгла себе путь насквозь, выбилась наружу из тьмы, что была хуже смерти. Свирепо и упрямо возразила всемогущей тьме, с лёгкостью подавлявшей всякий порыв и стремление, ведь именно ей лучше всего известно, что должно случиться, а что - нет, и всякий раз она при этом на полном серьёзе полагала, будто происходить не должно вообще ничего. Но так же нельзя, это неправильно, жестоко, а, главное - безумно скучно! И, следовательно, пора прекратить ждать и выйти вместе со всем своим диким пылом и жаром, способным уничтожать Галактики, если бы они уже возникли, но при отсутствии каких-либо объектов, наоборот, послужившим тем самым импульсом, благодаря которому материя начала формироваться.
Не получится оперировать понятиями, которым названия не изобрели, как и измерить бесконечно огромную температуру едва возникшей Вселенной, а также скорость распространения и роста частиц. Искра рассыпалась на гигантские звёзды, ослепительно полыхавшие в первом восторге настоящего бытия, в точности как заключённый, который уже поверил было, что не выберется из затхлой, тёмной и стылой, будто склеп, тюремной камеры, но неожиданно получил амнистию, вдохнул чистый воздух полной грудью и улыбнулся небу. Искра ничем себя не ограничивала, открыто выражая торжество и счастье, словно бы целиком теперь состояла из них. В ней возникали новые и новые грани, вкрапления, добавления, и тесно переплетающиеся стихии безудержно и наивно созидали, тогда им казалось, что они не прекратят этим заниматься вообще.
Но всему рано или поздно, так или иначе наступает предел.
И то, что отрезвило их, заставило думать, осмысляя свою вину, стала губительная стужа, что ползла за ними, гася целые созвездия за какую-то секунду - холод шёл за ними, чтобы убить. И это было страшно так, что переливающаяся миллиардом красок жизнь замерла, потрясённая, не понимающая, как ей поступить. Мрачный посланник тьмы, будто инкарнация худшего из зол фактически во плоти, был неумолим и неотвратим, от его приближения жуть брала всё сильнее и сильнее, пока не стало ясно - все вот-вот должны погибнуть...

МСТИТЕЛЬНОСТЬ/ВОЗМЕЗДИЕ • (псевдоним на выбор)
предпочтительный пол: мужской
... • ...

"А я вернусь к тебе сказать -
Ты предо мной изрядно грешен,
Так искупи хотя бы малую часть!" ©

Родственные связи:
Родители - Гнев и Справедливость. Сестра - Ревность.

Характер:
"Месть - блюдо, которое подают холодным". От родителей ему достались жар и воинственность Гнева и холод и расчетливость Справедливости. Но нет, у него при этом нет ни безрассудной вспыльчивости первого, ни стремления разбираться, кто на самом деле прав, кто виноват, что есть у второго. Месть - это кипящая под коркой видимого спокойствия злость, упакованная в ледяную уверенность в собственной правоте, и как следует выдержанная, проверенная временем, а время для него не имеет значения. И тот, кто перешел ему дорогу, рано или поздно "получит свое".
Прощать Месть толком не умеет, прощение для него самого подобно пусть не смертельному, но все-таки яду. Месть - это плата по выставленных счетам, и в этой расплате нет сантиментов, будь то мгновенная и беспощадная расправа или тщательно продуманный, изощренный и изящный план. И в то же время, чувство равновесия ему не совсем чуждо, и, хоть он часто о нем забывает напрочь, далеко не всегда заботясь о том, а не перегнул ли палку, вполне может остановиться и сам, не добивая врага, и понятие благородства ему тоже знакомо, а средневековые дуэли "за поруганную честь" так вообще одно из любимых в свое время его развлечений. И не так уж важно, что выигрывает в такого рода дуэлях отнюдь не каждый, а, порой не выживает ни один.
Довольно спокойный и уравновешенный, Месть, как правило, не ищет себе врагов нарочно, они сами себе его находят. Миролюбивым его, конечно не назовешь, но, пока все идет хорошо, можно и порадоваться, и ерундой позаниматься, и подурачиться. Привязанности и преданность даже - для него не пустой звук, а мстить за своих, равно как и за слабых и обиженных, не способных за себя постоять - уже его личное "дело чести", даром, что в такой мести он часто переходит все границы, за что порой потом и огребает от родителей.
Месть умен, саркастичен, знает не по наслышке что такое "чувство превосходства", ведь порой отомстить это не только растоптать противника, но и просто - превзойти его во всем, взобраться на вершину и посмеяться оттуда, да и чувство юмора - не последняя его черта, правда далеко не всегда безобидного, но как многих выставляли на посмешище, опять же из мести? По настроению поиграть может и в джентльмена и в уличную шпану, хладнокровно разгромить противника, переиграть как в шахматной партии, или пырнуть заточкой в темном переулке под ребра - всему свое место и всему свое время. Жизнь Месть любит и ценит и к неоправданному риску не склонен, но в то же время считает ее той партией, в которой нужно уметь и жертвовать, и проигрывать.
"Хитри, отступай, играй, кружись, сживая врага со свету.
А что же такое жизнь? А жизнь - да просто дуэль со смертью."
К людям Месть относится, скорее, с любопытством, считая впрочем, что в своем стремлении отомстить, они могли бы быть и поинтереснее, поизощреннее, а не примитивно рубить с плеча. Но, в то же время, скольких из них, из смертных, удерживала на краю его почти что слепая жажда мести? Иногда и не удерживала, впрочем, и мстительные духи, легендами о которых полнится мир, - не только плод человеческой фантазии. Плод, кстати, для Мести, пусть и горчащий, но вполне себе вкусный.
С воплощениями отношения у него бывают всякие - и холодной войной, и искрами, летящими во все стороны, и бережным покровительством, и дружбой.
Родителей же Месть уважает, что при этом не мешает ему периодически доводить обоих, считая Огненного слишком вспыльчивым там, где можно было бы подумать и не бить в лоб, а Ледяного - слишком спокойным и рассудительным там, где стоило бы просто повозить противника об стол носом. Но, в целом хотел бы многому у них научиться.

Биография:
На усмотрение игрока.

Способности, таланты и умения:
Цвета энергии:
Темно-фиолетовый, оранжевый, желтый, голубой. 

Основное оружие:
Мстительность управляет тенями и может призывать чёрное или темно-фиолетовое пламя. Оно обжигает, но не жаром, а холодом, и сперва превращает врага в одну из теней, а затем и вовсе растворяет. При этом у Мстительности увеличивается количество энергии. На воплощения это не работает, зато с ними Мстительность может создавать материальные барьеры, сгущая тени по своей прихоти, а также создавать из этих теней оружие. Еще одним из способов атаки является, собственно "месть" - возвращение в полной мере полученного им самим урона противнику. Одна из его сильнейших способностей - создание паутины, полностью обездвиживающей противника. Даже воплощениям требуется огромное количество энергии, чтобы вырваться.

Прекрасно владеет большинством видов оружия (периодически доставая родителей требованиями научить или потренироваться), предпочитая при этом метательные ножи или двуручный меч.

Остальное:
Любит головоломки и лабиринты, неплохо разбирается в химии и биологии, много путешествует и коллекционирует ножи.

ЛОГИЧНОСТЬ/ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ • (прозвище на выбор)
предпочтительный пол: без разницы
аналитик • наблюдатель • изобретатель

Логичность очень нудный, и чувство юмора у него отсутствует какое бы то ни было. При этом он отлично понимает смысл большинства шуток, кроме алогичных и абсурдных, просто ему не смешно. Сам же он шутить считает совершенно пустым и бесполезным занятием, которое не ведёт ни к какому ощутимому и осмысленному результату.
Логичность видит, какие предпосылки привели к тому или иному действию - любому, которое он видит. Кроме того, он обычно с точностью до 97% может предсказать последствия. В отличие от своего отца, воплощения Мудрости, который может увидеть что-то из будущего в результате озарения, Логичность делает свои выводы на основе математических прогнозов. Логичность никогда не перерождался, потому что ему всегда удавалось рассчитать факторы риска и либо минимизировать, либо вообще избежать их. Менять лицо он не то, чтобы никогда не хотел - вообще не задумывался никогда, как выглядит, и какое впечатление производит его внешность, разве что доволен своим мужским полом, так как женщинам среди людей долгое время приходилось тяжело, и их никто не слушал, не говоря о том, что в его природном качестве им нередко отказывали, даже если речь о Мари Кюри. Не то, чтобы Логичность считал это правильным, но он слишком спокоен и даже пассивен по характеру, чтобы бросаться грудью на амбразуру против гендерной дискриминанции. Других же причин перерождаться не имел.
Логичность сам советы никогда не раздаёт, поскольку не любит ни во что вмешиваться и навязываться, но никогда не откажет в помощи тому, кто обратился к нему. Это воплощение не обманывает, не издевается, не умеет обзываться - ему нечем. Зато он может с милой улыбкой, которая ничего совершенно не значит, кроме вежливости, потому что Логичности никогда не бывает весело, сообщить, какой грандиозный крах кого-то ждёт, но не сказать, почему именно и как этого избежать, пока обидчик не встанет перед ним на колени в слезах.
Логичность не выносит Удачу, потому что тот ломает ему все схемы и не поддаётся здравому анализу. Там, где царит бесконтрольный случай, логике нечего делать. Логичность совершенно не понимает этого брата и понимать не хочет. Это не значит, что он будет вредить намеренно. Однако, одно упоминание Удачи может испортить Логичности настроение на весь день.
Логичность - гений стратегии. Но, поскольку на военном поприще ему проявлять себя не интересно, да и желающих слишком много, а толкаться локтями не в его стиле - он изобрёл игру в шахматы, а также жанр "квест" в компьютерных играх, когда те появились. Ещё от скуки он иногда пишет детективы под разными псевдонимами. До сих пор предполагают, что Артура Конан Дойля вдохновлял именно он... Если сэр Артур вообще был, а не Логичность замаскировался и выдал себя за него. Может быть, не только персонаж Шерлок Холмс - мастер по переодеваниям. Сам Логичность на такие слухи лишь пожимает плечами и говорит: "Спасибо, что не Агата Кристи, надеюсь, что на женщину я хотя бы не похож!".